4 октября 2006 года

У Букера

Истории одной компании

 Уолден, Шайтанов, Кабаков, Сорокина

Я вот чего подумал: исполняется десять лет моей активной светской жизни. Я придумал ее в виде рубрики в «Общей газете», беря примером Колю Климонтовича, который тогда писал светские обзоры в «Коммерсанте» под псевдонимом Сандро Владыкин. И имел в виду простую вещь, - занять Галину жизнь чем-нибудь хорошим. В связи с чем выдвинул единственное, но непременное условие, - ходить всюду только с женой, а иначе нет. За эти годы Галя уверенно встала на собственные ноги, живет активной светской жизнью, а я все чаще подумываю, как бы потихоньку задвинуться на покой, предавшись возвышенным мутациям организма с последующим его духовным распадом. Ну, а что, если малая жизненная цель как бы уже и достигнута?

Одинокий Тимур Кибиров

Между тем, продолжается обычное годовое расписание. В свой срок, - вместе с прочим, - приходит Букер. Уже, между прочим, пятнадцатый год подряд. А как торжественно и красиво все начиналось, как внове были обеды и закуски, ужины и списки приглашенных. Иные из едоков успели вовсе сойти на нет, другие стареют на глазах, особенно, когда сам не видишь себя в зеркале. Короче, в гостинице «Золотое кольцо» в зале «Есенин» жюри под председательством Александра Кабакова быстренько объявило список из шести финалистов, пятеро из которых в начале декабря получат по тысяче долларов, а один – аж двадцать тысяч. Премия за 15 лет подросла, но все же, кажется, не так, как инфляция. Я по-приятельски порадовался за Петю Алешковского с его романом «Рыба», поздравил Ольгу Славникову, которая так устала от курирования своего «Дебюта», что не могла ни радоваться, ни есть, ни пить, но только разговаривала то с одним издателем, то с другим, то с критиками, то с коллегами.

Кабаков, Сорокина, Солнцев

Члены жюри, а среди них профессор Бак рядом с поэтом Кибировым, сибирский прозаик Солнцев и телеведущая Сорокина, не говоря о кураторах с английской стороны и нашем Игоре Шайтанове, - так вот они вяло потрындели, что были единодушны в своем выборе, что поклялись не выносить сора из избы и никаких имен, кроме шести вошедших в список не называть. Журналисты их шевелили, подначивали, но лишь выяснили, что у Сорокиной в списке были три нынешних финалиста, у Солнцева всего два, и больше он вообще никого бы не выдвигал, а вот у Бака были все шесть романистов, но в обратном порядке по набранным очкам. Вся бодяга продлилась минут 15, не больше. Как шепнул мне, выходя из-за стола президиума Саша Кабаков, - «так я этим сволочам и скажу хоть что-то», имея в виду своего брата репортера и журналиста. После чего все пошли немного кушать и щадящее выпивать, а я названивать в редакцию, чтобы передать список имен, а также небольшое как бы интервью с Кабаковым на последнюю полосу «Российской газеты», где он сказал, что против самого шорт-листа ничего не имеет, разве что хотел, чтобы там было не шесть имен, а восемь. И когда все будут поздравлять в декабре лауреата, он потихоньку поздравит неких двух писателей, не вошедших в этот список, за то, что они написали прекрасные романы. А кто эти таинственные счастливцы, никуда не попавшие, кроме как в кабаковскую душу, мы можем только гадать, а в свое время внимательно присматриваться, с кем это там шепчется Александр Абрамович, небось, с Василием Павловичем и с Инной Лиснянской, которых в списке нет?

Николай Александров и Дмитрий Стахов

Но пуще всех угадал, конечно, Боря Пастернак, чье издательство «Время» прямо сегодня выпустило книжки того же Петра Алешковского «Рыба» и Алана Черчесова «Вилла Бель-Летра», которые он мне тут же и презентовал, причем, последняя – библиографическая редкость, так как на красивой блестящей обложке есть только имя автора, но нет названия романа. То есть типографский брак, который будет отправлен обратно в типографию. А третья книжка, которую он настоятельно рекомендовал, это роман кубинца Хосе Мануэля Прието «Ливадия, или Ночные бабочки Российской империи». Автор учился в Москве, ныне преподает русский в Мексике, а рекомендовал его Боре большой специалист во всем, в том числе, и в литературе, олигарх и «кремлевский кошелек» Александр Мамут.

Борис Пастернак и Ирина Ковалева

Вообще же Борис Натанович рассказал тьму занятных вещей, так что, подумывая утром о том, чтобы не писать вообще об этом драном Букере, я, благодаря ему, не смог, конечно, удержаться. Во-первых, сегодня из типографии пришли два первых тома солженицынского 30-томника – 7-й и 8-й по общему счету, а именно «Август 14-го» с комментариями. А недели через две выйдет 1-й том с предисловием и путеводителем по всему собранию сочинений, и тогда издательство созовет всех в АПН, покажет кино про болеющего Александра Исаевича с его кинопосланием народу, даст книги. Солженицын ждет выхода «Красного колеса» в его «последней прижизненной редакции», как в духе римских стоиков написано в авторском предуведомлении. Вообще же, услышав про «путеводитель» по собранию, я подумал, что Исаевич забежал вперед своего времени. Ведь «Красное колесо» - это чисто интерактивная вещь сетевой литературы, включающая в себя множество текстов, среди которых авторский - лишь малая часть.

Уолден, Шайтанов, Кабаков

А еще «Время» выпустило 4-томник Бабеля на свои деньги, в ожидании денег лежит в типографии 8-томник Зощенко, готов 7-томник Платонова. Нужны лишь спонсорские вливания. Выпустить книги дело нехитрое, продать их сегодня – гораздо сложнее. В начале ноября издательство «Время» совместно с книжным магазином «Москва» начинает акцию по продаже качественной литературы, выпущенной до 2005 года, по весьма щадящей цене – от 30 до 50 рублей за том. Например, куда девать выдающийся 8-томник Андрея Сахарова, выпущенный к 85-летию его. Мариэтта Чудакова поехала от Владивостока до Москвы, чтобы продавать свои сочинения, книгу Егора Гайдара и прочую хорошую литературу, и в каждом городе по ее пути издательство «Время» уже разослало и пачки с Сахаровым. Ну, а дальше что? А дальше поживем, увидим. Читайте, господа. Скоро, как сказал мне позавчера по секрету Сережа Соловьев, он объявит о новой литературной премии, которая будет вручаться – лучшим читателям! А иначе всем капец.

Критик Немзер Андрей